«И есть чаша сия и доныне в казне князей
печенежских. И пили из неё князь и княгиня
в свадебном чертоге, говоря:»Каков был сей
человек, его же лоб есть, таков будет и
родившийся от нас!»
/ Из летописи /
Сошел с коня степной князек,
А поле — мёртво и кроваво…
Нашел он в поле Святослава,
И саблей голову отсёк.
Ликуй, Царьград…
Олегов щит
Отмщен по-византийски — златом.
Ликуй, Цимисхий, император.
Твой ворог в спину был убит.
Ему жестоко воздано,
Но печенегу было мало…
Из херсонесского подвала
Плескалось в черепе вино.
Смеялся мстительный князек,
Серебряной любуясь вязью…
На доблесть киевского князя
Отпущен был один глоток.
Всего один…
По одному…
Но, чашу ту ополовиня,
Прильнула юная княгиня
К непревзойдённому уму.
Смотрел угрюмо печенег,
Как, претендующий на царство,
Глотал из черепа коварство
Изгнанник, просвещенный грек.
И сам князек испил до дна,
Мечтая вдруг преобразиться…
Слезой кровавой из глазницы
Упала капелька вина…
И время повернуло вспять,
На Киев мчались печенеги.
Страшны кочевников набеги,
И, всё равно, — Руси стоять!
Ликуй, Царьград…
Враги мертвы…
Но бойтесь, доблестные даже,
Когда вам Русь негромко скажет,
Как Святослав:» Иду на вы…»
Оставить комментарий